Ах, лето! Я хочу, чтобы ты за мною мчалось! Чтобы лето не кончалось!.. Анжела стояла в своей комнате у окна и смотрела на крупные капли дождя, которые скатывались по стеклу. Чёрные низкие тучи, яркие вспышки молний, раскаты грома, одно слово – стихия. Девочка хотела снова и снова увидеть вспышки молний. Очень красивые, и в то же время такие пугающие. Приближалась осень. Грустная, тоскливая, плачущая осень.

Как-то обычным августовским утром Вера повезла Анжелу в детскую поликлинику. У дочери зашатался молочный зуб, и мама повезла Анжелу его удалять. Они стояли на остановке и ждали автобуса, когда вдруг к ним подошёл мальчик из группы Анжелы. Эдик Фёдоров подошёл к Вере и сказал:

– А Вы знаете, я Анжелку люблю. Я на ней женюсь.

Вера отреагировала нейтрально:

– Да? Ну, ладно.

Анжела была возмущена такой выходкой и гневно сказала:

– Дурак!

Она знала, что Эдик к ней неравнодушен. Он был совершенно непосредственен и не скрывал своих чувств. Но ей самой было немного не по себе от таких ярких проявлений любви. Она не отвечала ему взаимностью, поэтому, вся эта ситуация её только тяготила.

Каждый год в сентябре наступает «бабье лето». В самом начале осени две замечательные недели августовского тепла. Деревья сбрасывают разноцветные листья, в лучах солнца летает паутина, но всё равно, кажется, будто вернулось лето. Дожди всегда нагоняют уныние и тоску. А тут вдруг такая радость!

Сидеть дома совсем не хотелось. Анжела надела свой плащик, и вышла на улицу. У подъезда она встретила Лену Кудрю, которая возвращалась домой из школы.

– Счастливая! – сказала Лена, садясь на скамейку. – Радуйся, Анжелка, что в школу ещё не ходишь!

Анжела промолчала, делая вид, что ничего не понимает. А Лена вдруг сказала:

– Пойдёшь с нами гномика вызывать?

– Какого гномика? – сразу заинтересовалась девочка.

– Ну, просто гномика, – Лена не смогла придумать другого объяснения. – Кто-то вызывает дух Пушкина, кто-то Пиковую даму, а мы вот хотим вызвать гномика. Говорят, что он исполняет желания.

Вся эта затея как-то не очень понравилась Анжеле, но это было что-то новое. И ей, конечно же, захотелось присутствовать на таком мероприятии. Тем более, что она никогда не делала ничего подобного.

– Подожди меня здесь. Пять минут, – сказала Лена, поднимаясь со скамейки. – Я переоденусь, и сразу же выйду.

Долго ждать Лену не пришлось. Она быстро вернулась с конфетами и карманным зеркалом.

– А зачем конфеты? – спросила Анжела у старшей подруги.

– Вот ты интересная! – засмеялась Лена. – Значит, зачем нужно зеркало, ты знаешь?

– Ну, – потянула девочка, подбирая слова. Зачем нужно зеркало знают все: смотреть в него. И, если правильно смотреть, то что-то наверняка увидишь. Но вслух объяснить ничего не смогла.

Лена повела Анжелу по тропинке, которая вела к школе. Они прошли мимо огородов, мимо клуба, и дошли до сараев. Почему-то в душе у Анжелы начал подниматься какой-то страх. Вдруг за их спинами раздался мужской голос:

– Какие люди!

Девочки обернулись и увидели трёх молодых людей. Один из них продолжил:

– Лена Кудря! А, что ты там говорила сегодня в школе?..

Лена схватила Анжелу за руку, и они побежали, что есть силы прочь от парней. Молодые люди легко их догнали, и, схватив «в охапку», затолкали в открытый сарай. Анжела увидела в этом сарае сено, и ей снова стало страшно. Перекошенные от страха лица девочек развеселили молодых людей. Они остановились в дверях сарая, как будто думая: что же делать дальше? Немного потоптавшись на месте, прыщавый парень, демонстрируя великодушие, сказал:

– Ладно. На первый раз прощаем! Радуйтесь, что здесь замка нет. А то посидели бы вы тут у нас часа два.

Молодые люди закрыли дверь снаружи, оставив девочек внутри. Они ушли, но их смех ещё долго был слышен. Анжела абсолютно ничего не понимала. Её сердце всё ещё быстро колотилось от страха. Ей уже ничего не хотелось, лишь бы быстрее оказаться дома. Они вышли из сарая и направились обратно. Лена что-то говорила про то, что этот Миша Решетов уже порядком ей надоел. Но Анжеле совсем не хотелось знать, что там у них случилось в школе. Когда девочки дошли до дома, Лена очень серьёзно сказала:

– Не дай Бог, Анжелка, в тебя влюбится парень, который будет тебе противен!

Анжела молчала, а Лена вдруг вспомнила про несостоявшуюся затею:

– Знаешь, может быть, вызовем гномика вдвоём? У меня дома сейчас никого нет.

Девочка согласилась. Оказавшись в безопасности, она вновь проявила интерес к пресловутому гномику. Они поднялись в квартиру Лены, и Анжела увидела, как старшая подруга готовится к ритуалу. Лена положила в ванной комнате белую нитку, шоколадные конфеты, которые брала с собой на улицу и маленькое зеркало. Затем сказала:

– Анжелка, иди сюда. Мы будем сидеть в полной темноте, иначе ничего не получится.

– А как же мы тогда увидим гномика? – вопрос маленькой девочки был весьма логичен.

– Ну, мы оставим небольшую щель, – ответила Лена. – Не будем закрывать дверь до конца.

Анжела вошла в ванную комнату первой и присела на табурет, который Лена принесла из кухни. Лена вошла следом за Анжелой и, не плотно, прикрыла за собой дверь. Сначала глаза привыкали к темноте. Хозяйка квартиры даже сказала по этому поводу:

– Хоть глаз выколи! Вообще ничего не видно!

Постепенно Лена начала шевелится. Она объяснила Анжеле:

– Гномик приходит только на белую нитку, и только на шоколадные конфеты. Держи зеркало под ниткой.

Анжела взяла в руки зеркало и протянула его на ладони под нить, которую Лена натянула в воздухе.

– Повторяй за мной, – сказала Лена. – Гномик, гномик, появись! Гномик, гномик, появись!

Девочки повторяли эти слова несколько раз. Они были сосредоточены и серьёзны. Но, несмотря на это, абсолютно ничего не происходило. Анжела подумала о том, что никакого гномика она не увидит. Эта мысль мгновенно испарила её интерес к происходящему. Она повторяла вместе с Леной слова для вызова гномика, но при этом ей уже было скучно. Сколько времени прошло, Анжела не знала. Она думала о том, чтобы Лене самой поскорее надоело заниматься ерундой. Наконец, Лена «сдалась»:

– Не получается! А Танька Ерошина говорила, что видела гномика. Он бежал по ниточке и звонил маленьким колокольчиком.

Лена скрестила руки на груди и «надулась», как сова. А Анжеле почему-то стало смешно. Она прыснула, а потом громко рассмеялась. Лена тоже начала смеяться, но одёрнула сама себя:

– Нельзя смеяться! Не получится ничего. Теперь её желание наверняка исполнится!

– Танька видела гномика? – спросила Анжела. – Лена, ты в это веришь?

– Думаешь, наврала?.. – Лена казалась озадаченной.

– Ну, а почему тогда мы его не увидели? Мы же всё сделали правильно?..

– А я её тоже завтра обману! – сказала Лена, и снова начала смеяться.

Вскоре «бабье лето» закончилось, и снова начались дожди. Большие, широкие ручьи текли по дорогам, образуя небольшие болотца в клумбах возле домов. Опавшие листья уже не были красивыми, они были грязными, рваными и вызывали отвращение. Улицы были пустынны. Люди выходили из своих домов только по крайней необходимости. Как-то грустным осенним воскресеньем Анжела решила выйти на улицу после дождя. Тучи ещё ползли по небу, было очень свежо, но дождь уже закончился. Она ходила в своих новеньких резиновых сапожках по лужам, и думала о том, что это здорово! Вдруг жёлтый лист упал с берёзы ей под ноги прямо в центр лужи. Девочка машинально взглянула вверх, пытаясь угадать, откуда оторвался листок. А в её голове появилась мысль: «Ведь не просто так лист упал передо мной?..» Но она дальше шагала по лужам, не обращая внимания ни на тучи, ни на листопад, ни на своё одиночество.

– Анжела! Ты не замёрзла? – девочка обернулась, и увидела тётю Галю Кудрю.

– Нет, – ответила она. – Я только вышла.

Следом за тётей Галей вышла Лена. Она что-то сказала своей матери и пошла в сторону Анжелы.

– Анжелка, ты слышала?! – Лена говорила очень тихо, но на каждое слово делала ударение.

– О чём? – спросила девочка, ощутив «холодок» на спине.

– Маринка Елизарова умерла! Почки отказали! – Лена схватила Анжелу за руку и продолжила. – Сейчас все об этом говорят!

– Маринка Елизарова? – Анжела знала её, и от этой новости повсему её телу побежали «мурашки». – Она же в нашем подъезде живёт, на первом этаже…

– Да! Жила, – поправила Лена. – Она только школу закончила в прошлом году!..

– Такая молодая, – сказала Анжела, искренне жалея девушку, которая не успела пожить.

– Теперь у подъезда крышку гроба выставят, – сказала Лена. – Ой, не люблю я эти крышки!..

– Почему? – наивно спросила Анжела.

– Ну, – Лена явно не хотела об этом говорить.

Она вглядывалась в лицо маленькой девочки, и видела только вопрос в широко открытых глазах. Немного посомневавшись, школьница решилась:

– Я боюсь, что крышка упадёт на меня, когда я буду выходить из подъезда, и меня похоронят заживо.

Анжела испытала шок. Она только и смогла сказать:

– Ну, ты даёшь!..

Лена попыталась исправить ситуацию:

– Ладно, забудь! А я пойду маме помогу. Тётя Люда Елизарова попросила купить печенья и конфет на поминки.

Лена побежала догонять мать, а Анжела пошла домой. Девочке захотелось поговорить со своей мамой о том, что она узнала. Дома, быстро раздевшись, Анжела подошла к матери и спросила:

– Мам, а ты слышала, что Марина Елизарова умерла?

Вера напряглась, а потом обняла дочь и сказала:

– Да, малыш, я тоже слышала об этом.

– А разве это справедливо? – спросила девочка. – Она ведь такая молодая…

Вера посмотрела в глаза дочери, затем поцеловала её в макушку и сказала:

– А я вот и не знаю: есть она, справедливость, на земле?..

В тот день, когда Марину хоронили, Анжела услышала на улице заунывную музыку. Это небольшой оркестр играл «Похоронный марш». Но маленькой девочке эта музыка показалась совершенно неуместной. Сначала похоронная процессия шла пешком по дороге, а потом все сели в автобус, и поехали на кладбище.

Что такое смерть, Анжела узнала рано. Ей было почти пять лет, когда умерла бабушка – мать Веры. Анжела помнила тусклый, серый день, и все зачем-то куда-то шли в похоронной процессии. И тогда она подумала, что раз взрослые так делают, значит именно так и должно быть: такое торжественно-горестное молчание, в тишине которого то и дело кто-то всхлипывал. Почему-то всё было понятно. Не было вопроса:

– Почему все плачут?

В смерти было что-то непонятное, но в то же время что-то завораживающее. Кто знает, что такое смерть? А то, что неизвестно, всегда и пугает, и интересует одновременно.

Осенние дни, серые и похожие друг на друга, тянулись очень медленно. Каждый день что-то происходило, звучали какие-то новости, все привычно ходили на работу, в школу, в детский сад. День становился короче, вечерами темнело всё раньше.

14 октября пошёл первый снег. Земля была мокрая, под почерневшими листьями хлюпала вода. Снег не ложился, сразу таял. Анжела смотрела в окно из своей комнаты, и ей чудилось, что мир стал чёрно-белым. Чёрные деревья, чёрная земля, и белый пушистый снег. Чудеса! Дожди уже порядком надоели. Скорее бы наступила зима!

Этой ночью Анжелу что-то разбудило. Она не могла понять, от чего именно проснулась. Шторы не были задёрнуты, она посмотрела в окно сквозь прозрачную тюль, но не увидела ничего, кроме тёмного серого неба. Не было луны, не было ни одной звезды, даже фонари не горели. И тут она поняла, что слышит какой-то звук. Девочка прислушалась. Это был звук крылышек, которые бились о стекло. Анжеле захотелось встать, подойти к окну и найти бедного ночного мотылька, который оказался взаперти в их квартире. Но она сразу подумала о том, что точно не будет сейчас его ловить и выпускать на улицу, открыв окно. Анжела постаралась не обращать внимания на хлопающие крылышки, и вскоре снова заснула.

Утром, встав с постели, она первым делом подошла к окну. Не было и следа ночного мотылька. Окно и подоконник были чистыми. Но девочка могла поклясться, что ночью слышала бабочку! Она рассказала об этом своей маме, которая готовила на кухне завтрак, но Вера только отмахнулась в ответ:

– Малыш, тебе это просто приснилось. Ну, откуда появится бабочка глубокой осенью?

Бросив быстрый взгляд на дочь, Вера напряглась. Она положила прихватку на стол и подошла к дочери. Привычным движением Вера положила руку на лоб девочки, и поняла, что у ребёнка температура. Как некстати! Вера вызвала на дом врача, и, взяв термометр, усадила дочь рядом с собой, чтобы измерить температуру. Да, 37,8.

– Малыш, вернись в постель, – сказала Вера, убирая термометр. – Ты заболела. Полежи, пока я сделаю тебе горячего чая с мёдом.

Врач, которая пришла к ним домой, была молодая весёлая женщина. Осматривая Анжелу, она улыбалась и шутила. Закончив осмотр, она написала назначения, пожелала скорейшего выздоровления, и ушла.